Russkiivopros
No-2001/1
Author: Татьяна Волокитина  & Галина Мурашко

СОВЕТСКИЙ ФАКТОР В ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЕВРОПЕ
К печати подготовили Т. Волокитина, Г. Мурашко, А. Носкова

Российские ученые –специалисты по истории стран Восточной Европы в настоящее время активно занимаются изданием новых, ранее секретных документальных материалов из фондов центральных русских архивов. Научные сотрудники Центра по истории сталинизма в Восточной Европе Института славяноведения РАН в 90-е годы опубликовали несколько фундаментальных сборника документов хронологически охватывающих 1944-1953гг. Центральное место среди них занимают ”Восточнаь Европа в документах российских архивов. 1944-1953гг.” Т. 1. 1944-1948, Москва-Новосибирск 1997, Т. 2., 1949-1953, Москва-Новосибирск 1998 и ”Советский фактор в Восточной Европе. 1944-1953гг.” Т. 1. 1944-1948, Москва 1999, Т. Ё. 1949-1953 (в печати).
     Предлагаемая читателью публикация представлает собой отборку документов из Т. 1. ”Советский фактор в Восточной Европе.” Они показивают как установливались межгосударственные отношения между СССР и так называемыми малыми государствами региона, освобожденными тогда от фашизма Красной Армией и участие советской стороны в формировании первых коалиционых демократических правительств.

Запись беседы И.В. Сталина с делегацией правительства Польши в эмиграции во главе с премьер-министром С. Миколайчиком по германскому вопросу, о создании Временного правительства, состоянии АК, границах Польши

Г. Москва 3 августа 1944 г.

Присутсвовали: с польской стороны – Грабский, Ромер, Мнишек . С советской – тов. В.М. Молотов, переводчик В.Н. Павлов
Миколайчик заявляет, что он рад тому, что он принят Маршалом Сталиным в то время, когда героические советские армии громят гитлеровские войска и освобождают территорию Польши.
Тов. Сталин замечает, что международная обстановка сложилась так, что Советское Правительство считает своим долгом помочь освобождению Польши.
Миколайчик заявляет, что если бы не Советский Союз, то Польша была бы еше долго под гнетом Германии.
Тов. Сталин заявляет, что Красная Армия действительно ускоряет освобождение Польши.
Миколайчик говорит, что он пришел почти в годовщину советско-польского договора, который был заключен Сикорским 30 июля 1941 года и который не был расторжен1. Он, Миколайчик, хотел бы сказать, что Маршал Сталин, который освобождает сейчас Польшу, мог бы великодушным жестом по отношению к Польше завоевать сердца польского народа. Он, Миколайчик, не будет скрывать от Маршала Сталина, что поляки, всегда доверяя Маршалу Сталину, в то же время испытывают чувство страха перед тем, что должно случиться. Он, Миколайчик, хочет представиться Маршалу Сталину не как дипломат, а как деятель, вышедший из крестьян, который сам достиг того положения, которое он занимает сейчас2. У него, Миколайчика, нет особых амбиций, кроме стремления служить своей родине. В свое время он как Председатель Союза крестьянской молодежи участвовал в славянских съездах, на которых присутствовали поляки, болгары и чехо-словаки и на которых обсуждался вопрос о том, как славянские народы должны оградить себя от немецкой экспансии. Он, Миколайчик, как житель западных областей Польши, хорошо знает немцев, их злые намерения, их стремление уничтожить славянские народы. Он, Миколайчик, приехал сюда, чтобы обсудить с Маршалом Сталиным все вопросы. Он, Миколайчик, хотел бы обсудить вопрос о совместных действиях против немцев теперь и в дальнейшем с тем, чтобы германцы никогда не смогли начать новой войны.
     Второй вопрос, который он, Миколайчик, хотел бы обсудить с Маршалом Сталиным, не столь актуален, это — вопрос о договоре об администрации в Польше3.
     В-третьих, он, Миколайчик, хотел бы услышать от Маршала Сталина, как он смотрит на дело советско-польской границы. Наконец, он, Миколайчик, хотел бы сообщить Маршалу Сталину, что 1 августа польская подпольная армия начала открытую борьбу против немцев в Варшаве4 и что он, Миколайчик, хотел бы возможно скорее выехать в Варшаву и создать там правительство, которое опиралось бы на четыре партии, представленные в нынешнем польском правительстве в Лондоне, и на польскую рабочую партию, т.е. на коммунистов. Он, Миколайчик, думает, что после освобождения Польши в стране состоятся выборы на демократической основе, будет принята новая конституция, избран президент республики и будут одобрены новые границы Польши5 . Вот главные вопросы, которые он, Миколайчик, хотел бы обсудить с Маршалом Сталиным. Что касается текущих дел, то он хотел бы обратиться к маршалу Сталину с просьбой дать указание о том, чтобы советские войска оказывали содействие внутренней польской армии с тем, чтобы она могла продолжать свою борьбу против немцев.
Тов. Сталин отвечает, что все поставленные Миколайчиком вопросы имеют большое политическое и практическое значение. Но в своих вопросах Миколайчик обходит факт существования Польского Комитета Национального Освобождения, с которым Советское Правительство заключило договор об администрации. Можно ли закрывать глаза на этот факт?
Миколайчик отвечает, что, возможно, имеет место недоразумение. Говоря о втором вопросе, он, Миколайчик, имел в виду договор между польским правительством и Советским Правительством. Но этот вопрос не актуален, так как договор об администрации уже заключен между Польским Комитетом Национального Освобождения и Советским Правительством. Он, Миколайчик, хотел бы в этой связи сказать, что, когда советские войска войдут в Варшаву, к ним явится заместитель премьера польского правительства и комендант подпольной армии, которые занимаются вопросами администрации в Польше. Он, Миколайчик, уверен, что этим лицам советские власти не причинят никакого вреда. Было бы хорошо, если бы четыре польские партии могли бы и теперь иметь влияние и работать в деле восстановления польской администрации.
Тов. Сталин заявляет, что во избежание недоразумения он должен заявить, что Советское Правительство не имеет намерения определять, какое количество партий будет участвовать в польском правительстве. Это не дело Советского Правительства. Конечно, Советское Правительство хотело бы, чтобы в польском правительстве были представлены демократические партии. Но этот вопрос должны решить сами поляки. Советское Правительство не будет вмешиваться в это дело. Если интересно знать мнение Советского Правительства, то он, тов. Сталин, может сказать, что оно было бы радо, если бы все демократические партии в Польше образовали блок. Советское Правительство поддержало бы этот блок.
Миколайчик говорит, что в польском правительстве представлены четыре партии. Все эти партии демократические. В 1939 году, во время пребывания деятелей этих партий во Франции, сейм был распущен и было решено, что президент республики должен был подписать заявление о том, что он отказывается от своих прав. Он, Миколайчик, хотел бы, чтобы в правительстве, которое будет создано в Варшаве, участвовали эти четыре партии.
Тов. Сталин говорит, что нужно уговориться, о чем будет идти речь. Если Миколайчик желает говорить о той силе, которая народилась в Польше в виде Польского Комитета Национального Освобождения, то нужно обсудить вопрос о взаимоотношениях польского правительства в Лондоне и ПКНО.
Миколайчик заявляет, что он готов обсудить все вопросы6.
Тов. Сталин заявляет, что Черчилль писал ему, что Миколайчик хочет приехать в Москву, и спрашивал, согласен ли он, тов. Сталин, принять Миколайчика. При этом Черчилль заявил, что он считает, что главная цель поездки Миколайчика состоит в объединении поляков, и выразил надежду, что он, тов. Сталин, поможет полякам в этом деле. Он, тов. Сталин, согласился это сделать. По его мнению, речь может идти о взаимоотношениях между двумя силами, имеющими отношение к Польше. Этот вопрос трудно обойти.
Миколайчик отвечает, что он не хочет обойти этот вопрос. Он хочет быть в Варшаве.
Тов. Сталин отвечает, что Варшава у немцев.
Миколайчик говорит, что, как он думает, Варшава будет скоро освобождена, и он сможет там создать новое правительство, базирующееся на все силы Польши.
Тов. Сталин замечает: «Дай бог, чтобы это было так»7ндонского польского правительства, что оно порвало с ним отношения. Одновременно Советское Правительство имеет фактические отношения и договор с ПКНО. Нужно считаться с этими фактами.
Миколайчик спрашивает, должен ли он понимать это в том смысле, что польскому правительству в Лондоне закрыты все пути в Польшу.
Тов. Сталин отвечает, что это нужно понимать в том смысле, что раньше, чем вести переговоры с Миколайчиком как главой польского правительства, хорошо было бы покончить с существованием двух правительств — одного в Лондоне, а другого — в Хелме. Он, тов. Сталин, согласен, что хорошо было бы объединить силы и создать временное правительство. Этим должны были бы заняться сами поляки,
Миколайчик заявляет, что он не так далек в своей точке зрения от Маршала Сталина, но он вносит предложение о сотрудничестве четырех партий с их друзьями из ПКНО, так как ПКНО представляет только часть польского народа. Маршалу Сталину хорошо известно, что Витое не может представлять польскую крестьянскую партию, так как еще в 1929 году он перестал быть ее членом.
Тов. Сталин говорит, что критерий Миколайчика для определения популярности политического деятеля неправилен. Польша находится пять лет под пятой германских оккупантов. За время войны и оккупации в Польше выросли новые люди. Ссылки на старые авторитеты не имеют значения. Польша за четыре года полевела. Нужно считаться с новыми авторитетами. Он, тов. Сталин, мог бы привести в качестве примера Красную Армию, где выросли новые люди, где старые авторитеты отошли на задний план. Если бы до начала советско-германской войны к нам обратился кто-нибудь с заявлением, что через три года в России будут такие генералы, как Рокоссовский, Черняховский, Конев, Еременко, Баграмян, мы бы не поверили и рассмеялись. Старые авторитеты отошли, появились новые. Война и оккупация — это большой двигатель. Нельзя ссылаться на старых авторитетов. Нужно поискать новых людей. К таким новым людям принадлежит Осубка-Моравский.
Миколайчик говорит, что он согласен с этим. Но Витое, по его мнению, не представляет «Стронництво Людове».
Тов. Сталин замечает, что это формальная, не всегда правильная точка зрения.
Миколайчик заявляет, что он мог бы привести тов. Сталину фамилии ряда молодых людей, принимающих деятельное участие в польском правительстве. Он, Миколайчик, недавно встретился в Каире с одним молодым поляком, прибывшим из Польши. В польском правительстве Департаментом просвещения руководит молодой человек. Много женщин руководит работой по обслуживанию польских войск, выпуску литературы и т.д. Эти молодые люди — поляки создали в Польше подпольную армию8.
Тов. Сталин говорит, что Красная Армия обнаружила, что отряды этой польской подпольной армии очень слабы. Сообщают, что польская подпольная армия не имеет ни артиллерии, ни авиации, ни танков. Борьбы с немцами она не ведет. Отряды этой армии скрываются в лесах. Когда спрашивают представителей этих отрядов, почему они не ведут борьбы против немцев, они отвечают, что это не так легко, так как если они убивают одного немца, то немцы за это убивают десять поляков. Среди руководителей этих отрядов попадается немало неумных людей. На днях в Хольме9 один из таких начальников объявил о мобилизации в армию польского мужского населения от 16 до 65 лет. Это очень опасная вещь. Население было возмущено объявленной мобилизацией, так как оно считает, что немцев прогнали и что война окончена. Возмущение было тем большим, что объявление о мобилизации последовало в разгаре летних работ по уборке урожая. Пришлось остановить этого начальника и не допустить мобилизации. Есть и такие начальники, которые объявляют польскому населению, что немецкие оккупанты ушли, пришли — русские. Другие распространяют враждебную по отношению к СССР литературу, которую он, тов. Сталин, может представить Миколайчику, если он того пожелает. Что делать советским властям с такими людьми?10
Миколайчик отвечает, что действительно у Краевой армии нет танков. Краевая армия вела борьбу путем актов саботажа. Недавно по приказу лондонского правительства около Львова было взорвано немало фабрик и организовано несколько железнодорожных крушений. Все отряды польской Краевой армии в районе Вильно, Новогрудка и Волыни все время дрались с немцами, несмотря на разрыв отношений между польским и советским правительствами. Ему, Миколайчику, трудно перечислить все акты саботажа, но все они зарегистрированы в штабе союзников в Лондоне. Эти факты свидетельствуют, что польская народная армия хочет бороться с немцами.
Тов. Сталин замечает, что он верит, что польская народная армия хочет сражаться с немцами. Но как она может это сделать, не имея оружия?

Миколайчик заявляет, что польская народная армия состоит из отрядов по 20 человек, рассеянных по всей Польше. При приближении фронта эти отряды соединяются для удара по немцам.

Тов. Сталин говорит, что наши войска встретили под Ковелем две дивизии этой армии, но, когда наши войска подошли к ним, оказалось, что они не могут драться с немцами, так как у них нет вооружения.
Миколайчик говорит, что он согласен, что эти отряды не имеют вооружения для ведения современной войны. Но в Любельске имеется три дивизии. В подполье люди этих дивизий сами делали пулеметы.
Тов. Сталин говорит, что отряды польской подпольной армии не дерутся против немцев, ибо их тактика состоит в том, чтобы беречь себя и затем объявиться, когда в Польшу придут англичане или русские.
Миколайчик заявляет, что до падения Франции Краевая армия открыто выступала, но после падения Франции Краевая армия стала заниматься диверсионной деятельностью по плану, разработанному штабом союзников в Лондоне. Эти диверсии приносят большой вред немцам. Из слов И.В.Сталина об отсутствии у Краевой армии вооружения он, Миколайчик, может сделать лишь тот вывод, что Краевой армии нужно дать вооружение.
Тов. Сталин заявляет, что Советский Союз — страна, воюющая с Германией на территории Польши. Красная Армия заинтересована в существовании спокойного тыла. Если будет существовать два польских правительства и две системы, то это может принести большой вред делу борьбы Красной Армии с немцами. Если польское правительство в Лондоне имеет намерения и считает целесообразным договориться с ПКНО и создать одно польское правительство, то Советское Правительство готово этому помочь. Если польское правительство считает это нежелательным, то Советское Правительство будет вынуждено сотрудничать с ПКНО. Такова позиция Советского Правительства, которую он, тов. Сталин, просит учесть.
Миколайчик отвечает, что польское правительство готово пойти на то, чтобы договориться с ПКНО и с теми, кто вел борьбу в Польше в течение пяти лет оккупации.
Миколайчик спрашивает, как тов. Сталин представляет себе границы Польши.
Тов. Сталин отвечает, что Советское Правительство считает, что восточная граница Польши должна идти по линии Керзона11, западная по реке Одер с оставлением города Штеттин у поляков, а района Кенигсберга с городом Кенигсберг — у русских.
Миколайчик говорит, что, следовательно, Львов и Вильно остаются в составе Советского Союза.
Тов. Сталин заявляет, что, согласно ленинской идеологии, все народы равноправны. Он, тов. Сталин, не хочет обижать ни литовцев, ни украинцев, ни поляков.
Миколайчик заявляет, что потеря Львова и Вильно будет обидой для польского народа. Польский народ этого не поймет, так как он считает, что Польша не должна понести ущерба, хотя бы потому, что в Польше не было ни одного квислинга.
Тов. Сталин замечает, что это не будет ущербом для Польши. Если говорить об ущербе, то он сможет сообщить, что большая группа русских националистов обвиняет Советское Правительство в том, что Советское Правительство разорило Россию потому, что в Россию не входит Польша, которая раньше была ее частью. Если слушать всякого рода обвинения, то можно совсем запутаться. Линия Керзона придумана не поляками и не русскими. Она появилась в результате арбитражного решения, вынесенного союзниками в Париже. Русские не участвовали в разработке линии Керзона. Он, тов. Сталин, должен при этом сказать, что мало найдется русских, которые согласятся на то, чтобы Белосток отошел к Польше, как это получается по линии Керзона.
Миколайчик заявляет, что он уверен, что если тов. Сталин сделает великодушный жест, то он получит благодарность польского народа и найдет союзника в нем.
Тов. Сталин заявляет, что Львов окружен украинскими селами. Советское Правительство не может обидеть украинцев. Нужно учитывать, что в Красной Армии много украинцев и что все они неплохо дерутся с немцами. Украинцы не потерпят того, чтобы Советское Правительство отдало Львов.
Вступивший в беседу Грабский заявляет, что он с 1906 года стоял во главе антигерманского и русскофильского движения в Польше. За это его часто называли москалем. Он, Грабский, считает, что дружба польского и русского народов — самое важное дело для борьбы славянства с германской экспансией. Польский народ будет очень благодарен Маршалу Сталину за то, что границы Польши передвинутся дальше на запад. Но он, Грабский, просил бы учесть следующее. Ни одно союзное государство не выйдет из этой войны уменьшенным в своей территории. Поляки хорошо понимают, насколько важно, чтобы в Польше не было украинского и белорусского вопросов. С другой стороны, он, Грабский, просил бы считаться с тем, что если польское государство выйдет из войны уменьшенным, то польский народ будет чувствовать себя обиженным. Маршал Сталин говорил о сильной и независимой Польше. Но если бы он добавил к этому заявлению, что Польша не выйдет из этой войны уменьшенной, то русскому народу и Советскому Союзу будет обеспечено сотрудничество польского народа.
Тов. Сталин говорит, что если подойти к проблеме славянства с исторической точки зрения, то можно заметить, что в результате первой мировой войны была воскрешена и восстановлена Польша. Он, тов. Сталин, думает, что в результате нынешней войны будут воскрешены особенно украинский и белорусский народы, и было бы несправедливо нанести им обиду.
Грабский заявляет, что белорусский и украинский народы не будт обижены, если разделить спорные территории пропорциально населению польской, белорусской и украинской национальностей и если затем произвести переселение.
Тов. Сталин заявляет, что полаки получат вместо Львова Бреслау.12 У них будет достаточно руды и угля в Силезии.
Грабскийговорит, что с потерей Львова в Польше не будет нефти.
Тов. Сталин отвечает, что на противоположном склоне Карпат имеется много нефти. Эти месторождения нужно полякам разведать. Кроме того, у поляков будут химические заводы в Силезии для производства синтетического горючего.
Грабский заявляет, что со Львовом связано очень много исторических и других традиций.
Тов. Сталинспрашивает, а как же быть с украинцами.
Грабский отвечает, что у них есть Киев.
Тов. Сталин замечает, что у поляков имеются Краков и Варшава.
Тов. Сталин заявляет, что первый раз поляки и русские шли вместе при Грюнвалде, когда они разбили немцев. Потом у поляков с русскими были ссоры. В ХVII веке, при царе Алексее Михайловиче, был министр иностранных дел Ордин-Нащекин, который предлагал заключить с поляками союз. За это его прогнали. Теперь нужен поворот. Бойна многому научила наши народы.
Грабский с этим соглашается.
Тов. Сталин заявляет, что если у Миколайчика нет вопросов, то беседу будет можно закончить в 12 часов.
Миколайчик отвечает, что у него нет больше вопросов. Он хотел бы лишь спросить, как тов. Сталин предполагает окончательно урегулировать вопрос о советско-польской границе.
Тов. Сталин отвечает, что он думает, что этот вопрос нужно будет решить, когда будет существовать единое польское правительство. Для этого нужно будет Миколайчику переговорить с представителями Польского Комитета Национального Освобождения.
Миколайчик отвечает, что он готов это сделать.
Тов. Сталин отвечает, что встречу Миколайчика с представителями Польского Комитета Национального Освобождения организует тов. Молотов. Вероятно, эта встреча может состояться в ближайшие один-два дня в Москве или Киеве, смотря по тому, где будет удобно Миколайчику.
Тов. Сталин спрашивает Миколайчика, как обслуживают его и лиц, его сопровождающих.
Миколайчик благодарит тов. Сталина за гостеприимство. Беседа продолжалась 2 часа 30 минут.

Записал В.Павлов

АЛ РФ. Ф. 45. Оп. 1. Д. 358. Л. 2-11. Копия.
АВП РФ. Ф. 06. Оп. 6. П. 42. Д. 550. Л. 6-15. Копия.


1 По условиям этого Соглашения СССР и Польша становились союзниками в войне против Германии. Советская сторона дала согласие на формирование на территории СССР и вооружение польской армии, оперативно подчиненной советскому командованию. В Соглашении было также зафиксировано признание советским правительством «утратившими силу» статей советско-германских договоров от 23 августа и 28 сентября 1939 г., признававших «территориальные перемены», то есть раздел довоенной Польши.
2 С.Миколаичик не только возглавлял правительство Польши в эмиграции, но и был лидером крупной и влиятельной демократической крестьянской партии — Стронництво Людове (СЛ).
3 Речь идет о разграничении компетенции между советским командованием и администрацией ПКНО на освобожденных землях в связи с заключением 26—27 июля 1944 г. Соглашения о советско-польской границе. Граница устанавливалась по этнографическому принципу, а спорные территории признавались советскими по государственной принадлежности.
4 1 августа 1944 г. по решению командования подпольной Армии Крайовой (АК), подчиненной польскому правительству в эмиграции, и с согласия этого правительства началось вооруженное восстание в Варшаве. Военная цель его заключалась в освобождении города от гитлеровских оккупантов, а политический смысл выступления сводился к установлению власти представителей эмигрантского правительства накануне вступления в Варшаву частей Красной Армии и союзной ей 1-й польской армии. С военно-оперативной точки зрения время начала восстания было неблагоприятным для польской стороны: после длительного наступления, а затем поражения в танковом сражении на подступах к Варшаве советские части перешли 1 августа к обороне. Восстание начали 1500—2500 солдат Варшавского округа АК, к которым присоединились гражданское население города, а также вооруженные отряды других течении польского движения Сопротивления, включая коммунистическое. Несмотря на то, что главные силы коммунистов, как свидетельствуют архивные документы, были накануне восстания выведены из города (РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1296. Л. 151), число коммунистов в рядах восставших неуклонно увеличивалось. Общая численность участников восстания быстро выросла, достигнув 40 тыс. человек, но лишь часть их была вооружена, причем только стрелковым оружием. К 3 августа, когда состоялась встреча С. Миколайчика и И.В.Сталина, восставшим удалось освободить большую часть Варшавы, хотя ключевые с военной точки зрения объекты взяты не были.
5 СМиколайчик имел в виду одобрение не тех границ, которые предусматривались в Соглашении СССР и ПКНО от 27 июля 1944 г., а довоенных границ, на которые польское правительство в эмиграции все еще надеялось получить согласие Москвы.
6 Встречи С.Миколайчика, Т.Ромера и С.Грабского с представителями новой власти во главе с Б.Берутом состоялись в Москве 6 и 7 августа 1944 г. К компромиссному решению о создании единого правительства прийти не удалось.
7 К 5 августа 1944 г. немецкое командование укрепило свой гарнизон в Варшаве, перебросив туда людские резервы, танки, артиллерию и авиацию, что позволило гитлеровцам перейти в контрнаступление. Повстанцы оказывали героическое сопротивление, но силы были слишком неравны. Варшава была освобождена частями Красной Армии и Войска Польского в январе 1945 г.
8 Речь идет об Армии Крайовой.
9 Так в тексте. Правильно: Хелме.
10 На освобожденных территориях Поцйии советское командование, не получая согласия командиров отрядор'АК на добровольное разоружение и вступление в 1-ю Польскую армию, силой разоружало офицеров АК и интернировало их на территорикт/сССР (НКВД и польское подполье. 1944—1945. (По «Особым папкамуй.В.Сталина). М., 1994).
11 «Линия Керзона> — условное наименование польской восточной границы, предложенной в 19Шг. Верховным Советом Антанты. В основу был положен принцип включения в состав Польши лишь этнографически польских земель.
12 Бреслау — немефюе название польского города Вроцлав.


Из дневника В.М.Молотова. Прием членов венгерской делегации по вопросу о декларации к венгерскому народу и формировании Временного Национального правительства Венгрии

г. Москва 6 декабря 1944 г.
01 час. 45 мин.
СЕКРЕТНО

Присутствуют: генерал-полковник Миклоши, генерал-полковник Фараго, генерал-полковник Вереш, Геза Телеки, секретарь Торной, Надь, Гере,
В.Г.Деканозов, Г.М.Пушкин, Б.Я.Гейгер, генерал-полковник Сусайков, генерал-полковник Ф.Ф.Кузнецов, переводчик Б.Ф.Подцероб.
Молотов заявляет, что, насколько он осведомлен, вчера состоялась встреча находящихся в Москве венгерских представителей с представителями московской венгерской демократической эмиграции и что на этом совещании, происходившем у генерал-полковника Кузнецова, было достигнуто соглашение по вопросу о декларации к венгерскому народу и по вопросу о сформировании временного венгерского национального правительства. Молотов спрашивает, правильно ли он информирован об этом и все ли находящиеся здесь венгры считают приемлемым намечаемый состав временного венгерского правительства и их проект декларации.
Присутствующие венгры кивками головы и возгласами дают утвердительный ответ на вопрос Молотова.
Миклоши заявляет, что все венгры полностью согласны с намечаемыми предложениями.
Телеки просит слова и говорит, что он хотел бы сотрудничать с Советским Союзом, но после того, как Народный Комиссар Молотов заявил 16 ноября, что Венгерская делегация идеализирует политику покойного графа Телеки, а Советское Правительство не идеализирует этой политики, он, Телеки, как сын, питающий особые чувства к своему покойному отцу, ставит вопрос о том, может ли он сотрудничать с создающимся Венгерским Правительством.
Молотов отвечает, что он сказал бы неправду, если бы сказал, что он, Молотов, согласен с политикой покойного графа Телеки, а сын Телеки сказал бы неправду, если бы он заявил, что он согласен с действительной точкой зрения Молотова. Молотов говорит, что каждый может остаться при своем мнении, и спрашивает, не думает ли находящийся здесь Телеки приблизиться к точке зрения Советского Правительства или он, возможно, надеется, что Советское Правительство приблизится к его точке зрения.
Телеки отвечает, что ему, сохраняющему добрую память о своем отце, трудно сотрудничать с правительством в том случае, если это сотрудничество затрагивает его личные чувства. Если Советское Правительство принимает его сотрудничество в качестве сына Поля Телеки, то он хотел бы сотрудничать с Советским Союзом.
Молотов отвечает, что с нашей стороны нет против этого никаких возражений, учитывая, что в Правительстве Венгрии будут сотрудничать представители различных политических течений и партий.
Телеки говорит, что он согласен сотрудничать с новым правительством.
Молотов говорит, что наилучшим практическим выходом из создавшегося положения было бы следующее. Все лица, которые могут помочь делу, должны выехать в Венгрию и начать работу на месте. Время военное, время — дорого. Найдена общая платформа, и пора взяться за дело.
Молотов представляет присутствующим венграм генерал-полковника Сусайкова, указывая, что он является членом Военного Совета 2-го Украинского фронта. Молотов говорит, что на территории Венгрии части Красной Армии ведут борьбу против немецких войск и что генерал Сусайков, ближайший помощник Маршала Малиновского, будет осуществлять связь между венгерскими органами, которые будут там образованы, и Красной Армией.
Молотов представляет венграм посланника Пушкина, указывая, что Пушкин будет политическим представителем Советского Правительства при венгерских органах власти.
Далее Молотов представляет Гейгера, называя его Григорьевым и указывая, что он будет сотрудником Пушкина.
Молотов говорит, что Советское Правительство считает вопрос, который здесь обсуждается, практическим и полагает, что пора взяться за работу. Главная задача находящихся здесь венгерских представителей — это организация выборов во Временное Национальное Собрание, которое сформирует правительство. На месте по согласованию с генералом Сусайковым должна быть организована группа, которая проведет выборы.
Молотов говорит, что один из находящихся в Москве венгерских представителей должен остаться здесь для того, чтобы осуществлять связь с Советским Правительством.
Миклоши говорит, что этот вопрос уже обсуждался сегодня и таким представителем назначен Сент-Ивани.
Фараго спрашивает, признает ли Советское Правительство остающимися в силе те полномочия, которые трое венгров получили от Хорти на подписание условий перемирия.
Молотов отвечает, что вопрос о заключении перемирия должен быть передан в руки образующегося венгерского правительства, так как Хорти сейчас в Венгрии нет и неизвестно, существует ли он вообще.
Телеки берет слово и спрашивает, что он хотел бы знать, продолжают ли Сент-Ивани, Фараго и он, Телеки, считаться единственными лицами, уполномоченными подписать перемирие.
Молотов отвечает, что эти три лица рассматриваются как члены бывшей венгерской делегации по заключению перемирия.
Телеки говорит, что он хотел бы разъяснить следующее. Тот долг, который делегаты — Сент-Ивани, Фараго и он, Телеки, должны исполнить, возложен на них регентом Хорти от имени королевства Венгрии, как государства святой короны. Если он, Телеки, имеет такой долг, он обязан его выполнить. Если же он чувствует, что он не может его выполнить, то он не может работать в составе нового правительства. Ему трудно принять такое предложение. Он, Телеки, считает, что он действовал от имени Венгрии как королевства святой короны, и он должен выполнить тот долг, который возложен на него не регентом Хорти, а возложен на него от имени святой короны, символизирующей венгерское королевство. Телеки спрашивает, признает ли Советское Правительство венгерское королевство святой короны.
Молотов отвечает, что мы четвертый год ведем войну против него.
Телеки говорит, что регентом был на него возложен долг от имени святой короны венгерского королевства. Он, Телеки, имеет полномочия подписать перемирие, и предварительное условие было подписано 11 октября от имени королевства святой короны. Как сказал тогда Народный Комиссар Молотов, это предварительное условие было одобрено тремя союзными великими державами. Принято ли это предварительное условие Советским Правительством?
Молотов отвечает, что это было бы принято, если бы регент Хорти существовал, но он не существует. После 11 октября произошли события, о которых Телеки известно. Советское Правительство хотело помочь Хорти облегчить положение в Будапеште и приостановило наступление своих войск на венгерскую столицу. Однако после этого Салаши, действуя от имени регента Хорти, создал новое правительство.
Советское Правительство, продолжает Молотов, готово помочь образованию венгерского Национального Собрания и Венгерского Национального Правительства. Молотов говорит, что он думает, что Советское Правительство делает полезное дело не только для союзников, но также и для самой Венгрии, когда оно помогает созданию этих органов. Если венгры захотят создать эти органы и если они будут способны создать их, то Советское Правительство им поможет. Если венгры не захотят создать своих руководящих органов или окажутся неспособными создать, то Советское Правительство будет делать свое дело.
Телеки заявляет, что он примет, конечно, участие в правительстве, поскольку он прибыл в Советский Союз и хочет с ним сотрудничать. Он, Телеки, благодарен Народному Комиссару за его разъяснения, так как он хотел ясно понять этот вопрос, поскольку ему предстоит возвратиться в Венгрию и встречаться с людьми, которые ему неизвестны. Он, Телеки, хотел знать, как ему следует держаться в разговорах с ними.
Молотов спрашивает, есть ли у венгров какие-нибудь вопросы к нему.
Получив общий отрицательный ответ, Молотов говорит, что на генерал-полковника Кузнецова Советское Правительство возлагает задачу обеспечить срочную отправку находящихся здесь венгерских представителей в Венгрию. Если погода позволит, то должны быть использованы самолеты, если же погода не позволит, то придется отправиться поездом.
Прощаясь, Молотов желает отъезжающим успеха в их предстоящей деятельности.
Беседа продолжалась 1 час. 20 минут.
Записал Подцероб.

Архив внешней политики РФ. Ф. 06. Оп. 6. П. 34. Д. 416. Л. 14-17. Подлинник.
Из дневника Чрезвычайного и Полномочного Посла СССР в Великобритании Ф.Т.Гусева. Запись беседы с Э.Бенешем и министром иностранных дел Чехословакии Я.Масариком о составе чехословацкого правительства, переселении немцев и границах страны1

г. Лондон 17 марта 1945 г.
СЕКРЕТНО

     2 марта Бенеш и Масарик были на завтраке в Посольстве. Во время разговора Бенеш сообщил, что он вместе с членами правительства и своими сотрудниками вылетит из Лондона 7 марта по южному маршруту до Тегерана, — так, по крайней мере, англичане обещали Бенешу. Бенеш намерен пробыть 7—10 дней в Москве, а затем на поезде выехать в Кошицу2. Бенеш предполагает обсудить в Москве с Маршалом Сталиным основные вопросы советско-чехословацких отношений. Бенеш сказал, что он надеется получить совет Маршала Сталина по вопросу о составе чехословацкого правительства3 и сразу же, по прибытии на чехословацкую территорию, объявить о составе нового правительства. Масарик предполагает сопровождать Бенеша до чехословацкой территории, но он не уверен, будет ли у него достаточно времени, чтобы вернуться в Лондон и подготовиться к конференции в Сан-Франциско, куда он едет в качестве главы чехословацкой делегации.
Во время приема в Посольстве у тов. Чичаева Бенеш сообщил мне, что здесь, в Лондоне, остается Рика4, и он, Бенеш, хотел бы надеяться, что Рипка будет иметь возможность обсуждать вопросы, касающиеся Чехословакии в связи с работой Европейской Консультативной Комиссии5. Бенеш сказал, что его в первую очередь интересуют два основных вопроса:
1) Восстановление домюнхенских границ Чехословакии.
2) Переселение немцев с чехословацкой территории6. Бенеш сказал, что он хотел бы надеяться, что советские представители в Европейской Консультативной Комиссии поддержат его предложение. Я ответил, что, со своей стороны, я готов в любое время обсуждать с господином Рипка вопросы, касающиеся Чехословакии.

Посол СССР в Великобритании
Ф.Гусев

АВП РФ. Ф. 0138. Оп. 26. П. 132. Д. 9. Л. 12. Подлинник

1 Разослана В.Молотову, А.Вышинскому, в дело.
2 Так в тексте. Следует читать: Кошице.
3 К моменту приезда Э.Бенеша в Москву ПК ВКН(б> имел достаточно полную информацию о кандидатах в состав будущего чехословацкого правительства. Заграничное руководство КПЧ в начале марта 1945 г. направило в ОМИ ЦК ВКП(б) информационную записку за поллисью К.Готвальда с характеристиками З. Фирлингера, В.Шробара, Я.Шрамека, Й.Давида, Л.Свободы, Я.Странского, Я.Масарика, Я.Урсини, Б.Лаушмана, Г.Рипки, Й.Леттриха, Ф.Галы, т.е. группы демократических политиков, связанных с Э.Бенешем. Я.Масарик был единственным, кто характеризовался как «союзник реакционных элементов чехословацкого правительства... Он заявлял повсюду, что в войне против Германии будут решать западные великие державы. Резко враждебно настроен против коммунистов» (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 128. Д. 1082. Л. 65). По-видимому, у советской стороны такая характеристика вызвала недоверие. В.М.Молотов направил запрос И.М.Майскому в Лондон, откуда и был получен следующий ответ 25 марта 1945 г.: «...Масарика я знаю давно и хорошо. Видел его в разных обстоятельствах и положениях. При оценке политического лица Масарика необходимо учитывать, что молодость Масарика прошла в США, и что большую часть своего зрелого возраста он провел в Англии. Его общая ориентация до войны была "западническая", т.е. в сторону Англии, США и Франции. Однако он и тогда ясно понимал, что маленькая Чехословакия является разменной монетой в политической игре названных великих держав. В разговорах со мной он не раз горько жаловался на это. К СССР Масарик всегда относился с общей симпатией, которая до известной степени умерялась его малым знакомством с нашей страной. Чем больше обнаруживалось банкротство Запада в борьбе с гитлеровской агрессией, тем больше возрастало сочувствие Масарика к СССР. Он сильно помогал мне в годы испанской войны в пресловутом Комитете по невмешательству.
Он вел себя мужественно в мюнхенские дни, демонстративно отказавшись от поста чехословацкого посланника в Лондоне после вынужденной отставки Бенеша.
Советско-германский пакт о ненападении и ликвидация Чехословацкой миссии в Москве на время дезориентировали Масарика, однако даже в тот период Масарик не порывал со мной отношений и не раз высказывал надежду на укрепление связи между СССР и Чехословакией в будущем. С момента вступления СССР в войну Масарик стал горячим сторонником тесного союза между Чехословакией и СССР. Мои переговоры с ним в июле 1941 г. о заключении советско-чехословацкого пакта взаимопомощи прошли чрезвычайно гладко: в каких-нибудь 2 часа мы обо всем договорились. Справедливость требует сказать, что этот переход Масарика к "восточной' ориентации психологически был для него не совсем легок. По воспитанию, привычкам, традициям он, конечно, гораздо ближе к миру Запада, чем к СССР. Ему больше сродни Париж, Лондон, Нью-Йорк, чем Москва, Ленинград. Однако Масарик — умный человек и уже после Мюнхена прекрасно понял, что будущее Чехословакии как самостоятельной страны гораздо теснее связано с Востоком, чем с Западом. Отсюда он сумел сделать правильные политические выводы, хотя, может быть, в душе и испытывал некоторое сожаление о том, что политика отрывает его от Запада. Суммируя, я хотел бы сказать, что Масарик представляет собой тип европейско-американского радикала (не социалиста), который, имей он свободу выбора, предпочел бы ориентацию на "демократию" англо-американского типа, однако в нынешней обстановке логикой вещей он толкается в сторону СССР и, как умный человек, понимает, что другого выхода для его страны нет, и что из данного положения нужно делать надлежащие выводы...
По существу же Масарик является человеком, настроенным дружественно в отношении СССР, хотя, пожалуй, в этой дружественности у него больше расчета, чем искренней симпатии.

И.Майский»

(АВП РФ. ф. 06 Оп 7 П. 64 Д. 833. Л. 18-20) 174


4 Так в тексте. Правильно: Рипка.


5 Европейская консультативная комиссия (ЕКК) создана в октябре 1943 г. по решению Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании (1943 г.). В задачи ЕКК входило рассмотрение европейских вопросов, связанных с окончанием военных действий и переданных правительствами указанных стран в ведение ЕКК для выработки совместных решений.


6 Выселение немцев из Чехословакии в кругах чехословацкой демократической эмиграции, концентрировавшейся вокруг президента Э.Бенеша, рассматривалось как важнейший инструмент обеспечения безопасности страны в послевоенной Европе. Э.Бенеш был наиболее последовательным сторонником реализации этой акции, и на протяжении 1942 — 1945 гг. он настойчиво добивался международного признания, в первую очередь со стороны великих держав, необходимости переселения этнических немцев в границы послевоенной Германии. Советская дипломатия еще летом 1942 г. дала понять, что чехословацкая сторона может рассчитывать на полное понимание и поддержку советского правительства, но об этом следует говорить позже, «когда это будет актуально» (АВП РФ. Ф. 0138. Оп. 29. П. 147. Д. 14. Л. 20). Во время пребывания в Москве Бенеш на встрече с Молотовым получил подтверждение позитивного отношения советского правительства к предложению о выселении немцев из Чехословакии..