Russkiivopros
No-2012/1
Author:

РОБЕРТ ВАШ: МОСКВЕ НЕ ХВАТАЕТ «ВЕЛИКОЙ СТРАТЕГИИ» В МЕЖДУНАРОДНОЙ ПОЛИТИКЕ!

Во время правления Медведева были некоторые исключения, Россия пыталась показать миру более дружелюбное лицо. Возвращение Путина в Кремль «обещает», что Россия будет более упряма, и нужно подготовиться к возникновению разных сюрпризов. Русский вопрос обсудил некоторые аспекты будущей международной политики Путина и его политики безопасности с Робертом Вашом, генеральным секретарем и членом Исполнительного совета Словацкой Атлантической комиссии (Братислава).

После прихода Путина к власти Россия пыталась играть более активную роль в мире. Это особенно прочувствовали на себе ее соседи. Кремль выступил против Оранжевой революции, Грузию атаковала российская армия и т.д. Попытки России восстановить лидирующую роль среди ближайших соседей очевидны. Также очевидны ее попытки играть более важную роль в мультиполярном мире. Как мы можем описать нынешнюю политику обороны России? На каких принципах она основана?        

Нынешняя политика обороны России в большой степени руководствуется наследием холодной войны. Русские до сих пор видят в себе супер-силу и хотят, чтобы к ним относились соответственно. Ситуация изменилась, но воспитанные холодной войной инстинкты остались. Тем не менее, мне кажется, что Москве не хватает «великой стратегии» в международной политике. Вместо этого их политика реалистична, прагматична, часто даже реакционна,  и реализация целей, возникших из большого желания власти, не подкрепляется никакой общей стратегией.

Западный подход к вопросам обороны из географического стал функциональным, но русские все еще  ассоциируют вопросы своей безопасности с географическими определениями, такими как «ближнее зарубежье», или сферами влияния, также с территориальной коннотацией. Ближнее зарубежье для России – вопрос приоритетный, забирающий большую часть внимания, уделяемого международной и оборонной политике России. Природа обстановки в отношении безопасности становится все более сложной, глобальной, асимметричной и многосторонней. Враги сейчас редко являются теми, от кого мы этого ожидаем, так что я считаю их подход пережитком прошлого, который долго не продержится.

Внешняя политика Путина сильно ориентирована на внутреннее использование. Путин смог убедить россиян, что их страна – снова супердержава. Тем не менее, реальность не столь однозначна. Возможно,  из-за ухудшения внутренней ситуации ему нужны будут новые противостояния. Где можно ожидать в будущем проблем с Россией?         

Я не жду никаких открытых и прямых противостояний с Россией. В длительном прогнозе стоит ожидать, что вопрос России на стратегическом и политическом уровнях станет менее значительным для европейских стран. Однако я считаю, что на европейском и трансатлантическом уровне роль России как разделяющего фактора в и без того разобщенной Европе сохранится и усилится.

Вследствие еврокризиса в Европе начался период, нестабильный экономически и политически, который определит будущее европейской стабильности и безопасности. Мне кажется, что Россия сыграет интересную роль на заднем плане этого процесса – укрепляя двусторонние отношения с большими странами, не обращая внимания на более мелкие, поддерживая раскол путем использования энергетики, бизнеса и разведки как политических средств, что в дальнейшем усилит недоверие к общеевропейским учреждениям.      

Россия всегда была более успешной в прямом общении с европейскими странами и никогда не использовала выгоды сильных европейских учреждений. Таким образом, ее целью может быть поддержка подрывных процессов в них, особенно в тех, которые невыгодны для России. Проще говоря, политически сильная объединенная Европа – не в интересах России, когда дело касается бизнеса, энергетики и политики. В этот период, когда Европа относительно слаба, Россия может получить от этого выгоду и занять новые позиции в Центральной и Восточной Европе, и не только. Самая большая вероятность успеха – в Беларуси и Украине, но также и в других центральноевропейских странах.

Говоря о том, удалось ли Путину создать «имидж супердержавы» - он в этом преуспел в определенной степени. Это ощущение, а вместе с ним и позиция Путина внутри государства, могут измениться и, возможно, уже меняются. Я ожидаю, что более важными станут вопросы внутренней целостности и стабильности России, так как угроза конфликтов внутри России сейчас возросла, например, в Чечне.

Путинская Россия часто поддерживает режимы, которые сильно критикует международное сообщество. Как это объяснить? Это демонстрация силы, или что-то более серьезное?

Ответ на этот вопрос связан с моим первым ответом - о принципах, на которых базируется оборонная и международная политика России. Поддержка подобных режимов во многом основывается на амбициях касательно супер-власти и идеологических пережитках холодной войны, включающих (с моей точки зрения – ошибочно) необходимость в уравновешивании сил в определенных регионах. Следовательно, Россия строит нестабильные, краткосрочные и прагматичные дружеские отношения, часто видя врагов там, где их нет.

С другой стороны, как я говорил ранее, русскому подходу не хватает общей стратегии, непонятно, чего они хотят достичь, кроме удовлетворения жажды власти и отдельных интересов. В некотором случае можно различить исключительно прагматичные деловые причины. Русские видят политику в этих регионах как игру с нулевым исходом. Рост влияния международного сообщества может рассматриваться как спад относительного могущества России.

В конце концов,  Россия может воспринимать недемократические режимы в этих регионах как Троянского коня для своих интересов. Русским сравнительно легко завести дружбу с такими режимами и использовать их в своих интересах, так как авторитарные правители часто ищут поддержки и прагматичных союзов. Внешняя политика России основана скорее на прагматичности, чем на ценностях, таким образом, они могут устанавливать подобные отношения.

Политика ЕС и НАТО в отношении России часто страдала от невозможности установить четкую, единогласную позицию. Возможно ли в целом изменить это и достичь понимания, которое предотвратит игру России с разными интересами отдельных игроков в рамках ЕС и НАТО?       

Природа процесса принятия решений в ЕС и НАТО делает почти невозможным консенсус с Россией по любому вопросу. Отдельные деловые интересы стран-членов и разное восприятие угроз безопасности дополняют проблему. России понадобится сделать открыто враждебный ход в сторону одной из стран-членов, чтобы члены ЕС заняли единую позицию в противостоянии с ней. Впрочем, это вряд ли возможно. В любом случае, НАТО значительно более гибко и оперативно, чем ЕС, способно сформировать общую позицию. Во-первых, там есть США, явный лидер, на которого могут положиться европейцы. Во-вторых, НАТО ограничивается вопросами обороны и безопасности вместо широкого спектра не касающихся этого вопросов, и странам выгодно иметь общую позицию.    

Если Россия займется кулуарной политикой, используя многочисленные двусторонние деловые проекты, энергетику и другую тактику низкого пошиба, чтобы получить влияние и разделить Европу, вряд ли ЕС объединится вокруг общей политической позиции по какому-либо вопросу. Наш ответ на эту тенденцию будет исходить не из области политики, но с уровня технологий и управления, где мы будем призывать внутриевропейские объединения лоббировать сугубо европейский устав для укрепления позиций наших общих учреждений и повышения доверия к нашей системе.                  

Россия несомненно пытается укрепить свое влияние в Центральной Европе. Что страны Вышеградской четверки предпринимают относительно этих намерений?               

Мой ответ довольно прост по своей природе, но сложно выполним. Трансатлантическое направление внешней политики стран Центральной Европы остается ключевым, нам нужно сделать все, чтобы удержать интерес США к этому региону и их присутствие в нем. Следовательно, нам нужны стратегические трансатлантические проекты в сфере бизнеса, энергетики, образования, обороны, безопасности, которые усилят нашу связь с Соединенными Штатами.

Это станет более реально, когда будут реализованы крупные региональные проекты США и ЦЕ, которые смогут привлечь дополнительное внимание. Значит, нам нужно поддерживать и продвигать Вышеградское сотрудничество там, где это возможно, не только в области обороны и безопасности, где это необходимо с целью сохранения нашего потенциала, но и в обмене разведданными, в общем подходе к безопасности энергетики и определении общих интересов на уровне Европы.

Нам нужно усилить стабильность и укрепить доверие к общеевропейским организациям, так как они способны лучше отдельных стран противостоять внешнему давлению. Вышеградская четверка должна стать краеугольным камнем более обширного союза, который продвинет общеевропейскую политику в области энергетики и будет способствовать выработке общей политики и правил в отношении разных вопросов.

На внутреннем фронте, так сказать, страны Центральной Европы должны делать все возможное для создания стабильной и прозрачной политической атмосферы. Этого можно достичь путем консолидации, усиления доверия к их собственным демократическим системам через борьбу с коррупцией и  большую открытость.